Источник: РБК
Цифры сделки разнятся в зависимости от источника информации, но Андрей считает, что скоро все прояснится: «В сделке пока ещё много вопросов, официально заявления, вернее, деталей сделки мы еще не видели, как она прошла, за счет каких средств кто что купил. Соответственно, я думаю, что это вопрос нескольких дней, и после этого можно будет делать какие-то заключения. В целом сумма, конечно, впечатляющая, и мы видим, как рынок оценивает сделку: +5% в котировках с самого утра, через час после открытия».
Из актуальных вопросов к сделке Андрей выделил основной: почему отличаются суммы, озвученные Игорем Сечиным и компанией Glencore? Также интересно узнать, сколько компания вложила кредитных денег, а сколько собственных средств, и что именно новые партнеры намерены делать в ближайшем будущем.
«Сделка обсуждается уже полгода, если бы некоторые факты выходили бы наружу, то принимаемые решения могли бы быть под ударом, потому что «Роснефть» все же находится в санкционном списке, и правительство, и государство, и политические течения могли бы помешать сделке.».
По мнению ряда специалистов, компания Glencore как раз и «поднялась» на работе с компаниями, на которые наложены различные санкции, идя вразрез с решениями США и других стран. Поэтому если говорить о сделке в этом разрезе, то ничего удивительного нет, считает Андрей. Даже акционерам Glencore приходилось менять гражданство, потому что они подвергались давлению своих властей.
Андрей подчеркнул, что в целом эта новость — очень позитивная и для России, и для инвестклимата в стране, и для самой компании «Роснефть».
Ведущий (В.): О самой крупной в этом году сделке на мировом энергетическом рынке поговорим с экспертом. С нами на прямой связи из студии в отеле Арарат Хайят управляющий директор Cresco Finance Андрей Сырчин. Господин Сырчин, здравствуйте.
Андрей Сырчин (А.С.): Добрый день.
В.: Журналисты заметили разницу между теми суммами покупки, которые озвучил Владимиру Путину Игорь Сечин, и тем, что опубликовал Гленкор (Glencore). Каким цифрам верить?
А.С.: Вы знаете, в сделке пока еще очень много вопросов. Официального заявления мы еще не видели, вернее, не видели деталей сделки, как она прошла, за счет каких средств, кто что купил. Соответственно, я думаю, что это вопрос нескольких дней, и после этого можно будет делать какие-то заключения. В целом сумма, конечно, впечатляющая, и в принципе, рынок сделку оценивает, мы видим как, — плюс пять процентов с самого утра после открытия, буквально через час мы уже увидели в котировках. Естественно, что сейчас много вопросов к сделке. Почему у Гленкора так мало кэша собственного в сделке, а не 50 процентов занимает в консорциуме? Вопрос, да, почему отличается сумма сделки у Гленкора и в заявлении Игоря Ивановича Сечина? Ну и вопрос, вообще, сколько кредитных денег в этой сделке и сколько собственного кэша? И соответственно, что дальше будет компания делать с данными партнерами? От этого будет зависеть много будущих шагов. Ну а детали сделки хотелось бы посмотреть, но пока мы ими не обладаем, поэтому можем только догадываться.
В.: Да вообще, можно сказать, что в условиях заключения сделки были практически секретные обстоятельства. О ней почти ничего не было известно до последнего момента, чем это можно объяснить?
А.С.: Вы знаете, сделка обсуждается уже полгода, и, естественно, что если бы выходила информация наружу, то могли бы быть под ударом различные решения. Почему? Потому что «Роснефть» находится все-таки в санкционном списке, и правительство, и государство, и, возможно, какие-то политические течения могли бы мешать данной сделке. В принципе, это нормальная практика, когда все достаточно конфиденциально проходит в коммерческих сделках. Здесь ничего нового мы как бы не увидели. И, естественно, что «Роснефть» — крупнейшая российская нефтяная компания, и государство было заинтересовано, чтобы эту сделку максимально информационно держать в секретности. До последнего все думали, что будет бай-бек, но, как мы видим, в принципе ситуация для рынка, для российского в целом, достаточно позитивна. Хотя и очень много вопросов к сделке сейчас у инвесторов, но в целом это очень позитивный знак для рынка России, и в том числе для компании «Роснефть».
В.: «Роснефть» сейчас находится под санкциями, нет ли противоречия в том, что ее купил международный консорциум?
А.С.: Вы знаете, действительно, этот вопрос многие задают, но давайте возьмем историю компании Гленкор. Эта компания как раз поднялась на том, что она торговала со странами, входящими в санкционные списки, вразрез с США, вразрез с многими государственными ограничениями. Это всегда был такой агент на рынке, который торговал и зерном, и углем, и нефтью, соответственно. И даже акционеры, основные основатели данной компании, — им приходилось менять гражданство американское, и уезжать из своей страны, потому что они были подвержены гонениям со стороны властей. Вот поэтому, в принципе, то, что участвует эта компания в сделке, это достаточно закономерно. Потому что, наверное, из каких-нибудь там европейских стран никто бы не осмелился участвовать в данной сделке.
В.: На Ваш взгляд, начнет ли сейчас формироваться тренд на то, что иностранные компании будут больше внимания обращать на российские активы?
А.С.: Вы знаете, да, Россия вообще в этом году была самой лучшей инвестиционной идеей. Те люди, которые переложились из долларов в рубли, и еще инвестировали в российские акции или ОФЗ российский, то они получили максимальную прибыль, возможную в этом году на рынке. Ну там я не говорю о каких-то высоких спекуляциях. Все-таки у России еще достаточно хорошие показатели экономические, и в плане долга страна очень перспективная. И естественно, что в этом году все отчеты закроются, и все увидят, насколько Россия была эффективной инвестицией в этом году. И эта сделка с «Роснефтью» будет дополнительным драйвером для того, чтобы инвесторы и в следующем году продолжали инвестировать в нашу страну.
В.: Что ж, я благодарю Вас, и напомню, что на прямой связи со студией был управляющий директор Cresco Finance Андрей Сырчин.
